Парад скелетов - Страница 51

– Что в его понимании является святотатством?

– Да, полагаю, можно с уверенностью сказать, что это его оскорбило до глубины души.

Рай склонился над столом и положил свою руку на ее.

– Лорен, – продолжал он, – Штасслер настолько предосудителен, что мне даже не хочется говорить об этом. Но не упомянуть о нем в моей книге, это то же самое, что писать об американской литературе, не упоминая Нормана Мейлера, только из-за того, что он тебе не нравится.

– При этом учти, что Мейлер сам по себе хорош. Возьми, к примеру, его «Нагие и мертвые»...

– А Штасслер сделал серию «Семейное планирование». Он тоже хорош в своем роде.

Замечание спорное, но Лорен не хотела заострять на этом внимание. Вместо этого она спросила, что еще Штасслер сказал о ее работах.

– О тебе?

– И обо мне, и о других тоже.

– Ну, про тебя он сказал, что ты «продукт нынешней политики». Сказал, что «как только все это выйдет из моды, то тебя позабудут».

– Никогда не знала, что я, оказывается, нынче в моде.

Рай рассмеялся.

– Рассматривай это как комплимент. Тебе он уделил намного больше внимания, чем другим трем соперникам.

– Но те все, как я понимаю, мужчины.

– Ты права.

– Может, дело не во мне? Может, он просто ненавидит женщин?

– Ну, кроме тебя, он женщин не упоминал. Однако это совсем другое дело. Он живет, черт знает где. У него огромный дом, большая прекрасная конюшня, да еще и литейка, и все это для него одного. Ни собаки, ни кошки. По крайней мере, я не видел ни того, ни другого. И если уж это показалось мне странным, то Керри, должно быть, была удивлена не меньше.

– А что он сказал, когда ты спросил о ней?

– А мне этого и не надо было делать. Он сам заговорил о ней. Похоже, его действительно беспокоит то, куда она исчезла. Он заверил меня, что позвонил шерифу, как только понял, что она пропала.

– Ты не заметил ничего странного?

– Всяких странностей я заметил много, но только не в отношении Керри. Штасслер сказал, что люди шерифа прибыли к нему сразу же после его звонка, и он позволил им осмотреть все его владения.

– Как мило с его стороны. Рай пожал плечами.

– Ему нравится шумиха, поднявшаяся вокруг его имени. Звонки репортеров, которые продолжаются днем и ночью, постоянные полеты над его литейкой. Думаю, что и интервью он согласился дать частично по этой причине. Эта книга должна будет привлечь к нему внимание, а ему только этого и надо. Он сказал, что Керри ему очень понравилась. Сказал, что нашел ее работы многообещающими.

Лорен кивнула. Все ее внимание было приковано к рассказу об Эшли Штасслере. Только сейчас она заметила, что рука Рая лежит на ее руке. Его рука оказалась очень мягкой, совсем не похожей на руку скульптора. Лорен вспомнила про свои мозоли, и эта мысль доставила ей еще большее беспокойство, когда он раскрыл ее пальцы и поцеловал ладонь.

– Я скучал без тебя.

Его карие глаза смотрели на нее, пока она не сжала пальцы и не отвела взгляд, испытывая странную неловкость.

– Ты завтра опять пойдешь к нему?

– Нет, не завтра. Он просил прийти в четверг. Думаю, он хочет подкинуть мне работенку.

– Он сказал, в каком смысле?

– Нет, а я и не стал спрашивать.

– Будь осторожней, – посмотрела на него Лорен. – А то заработаешь мозоли.

– Мозоли! – он с деланным ужасом посмотрел на свои руки. – Ни за что на свете! Это руки репортера. Мягкие, как попка младенца, – закончил он со смешным русским акцентом.

– Я это заметила.

Однако, ей пришлось выдавить из себя улыбку, которая лишь на мгновение скользнула по ее лицу; Лорен неожиданно поняла, что совершенно не хочет флиртовать с человеком, о встрече с которым мечтала неделями. За это, да и за многое другое она про себя проклинала Эшли Штасслера.

Они поехали на окраину Моаба, оставили на краю тротуара машину. Им пришлось пройти мимо нескольких фонарных столбов с наклеенными фотографиями Керри и других велосипедистов, прежде чем они нашли мороженицу. Это оказалось не таким уж сложным делом: в штате Юта мороженицы встречаются так же часто, как кофейни в Портленде.

Лорен взяла себе мороженое с фисташками, Рай заказал замороженный йогурт с манго, а Лерой в это время попытался отведать обычного пуделя с большим красным бантом на мохнатой голове. Лорен была шокирована тем, что с трудом сумела удержать рвущегося с привязи пса.

Она оттащила Лероя, но хозяйку пуделя не удовлетворили ее поспешные извинения. Женщина вела себя так, словно на ее собаку напали где-нибудь в парке.

– Он под действием снотворного, – попыталась объяснить Лорен, словно собака действительно сделала что-то непоправимое.

Но хозяйка уже поспешно волокла Фифи прочь, хотя та, со сбившимся от игривой шалости Лероя бантом, возможно, видела все в другом свете. А может, она была даже довольна таким грубым заигрыванием? Она постоянно останавливалась и пыталась оглянуться на своего шаловливого поклонника.

– Если его кастрировать, то такие выходки прекратятся, – высказала Лорен свое мнение.

Рай с сомнением посмотрел на пса.

– Думаю, мы здесь имеем дело с привычкой, закрепленной положительной обратной связью в течение нескольких лет. Могу поспорить, что он останется таким же до конца своих дней.

Будто в подтверждение слов своего собрата Лерой бросил в его сторону взгляд, который Лорен назвала бы хитрым.

Возвращаясь обратно к «Ленд-роуверу» Рая, они прошли мимо ряда витрин. У Лорен сложилось впечатление, что им обоим неудобно поднимать вопрос, как провести им эту ночь, и после недолгих раздумий пришла к выводу, что сегодняшний вечер для начала любовной жизни не подходит. Что-то было не так. Возможно, фаза луны. А может быть, виной тому разговоры о Штасслере. Скорее всего, это был просто ее каприз, но ей хотелось, чтобы все началось как-нибудь иначе.